[indent] отметка в сториз от кирилла - видео годовалой давности, мы торчим на кухне моей квартиры, кажется, в тот день максим расстался со своей девушкой; фоном играет пачка сигарет группы кино и я подпеваю в полголоса, а потом в кадр влезает и сам кирилл. под видео короткая подпись, поздравление с днем рождения и отрывок какой-то локальной шутки, которую понимаем только мы вдвоем. звонок от мамы, который я сбрасываю после второго гудка - я совру что был занят весь день, потому что с самого утра игнорирую ее попытки дозвониться мне. целая куча сообщений в общем чате от кирилла, максима и артема - кажется, все собрались куда-то чтобы отпраздновать, вынуждая меня пообещать что мы это обязательно сделаем вместе когда я вернусь. еще один звонок от мамы, я сбрасываю сразу же, закрываю глаза, вздыхаю. несколько сообщений в другом общем чате - я почти не знаю никого из новых парней, но они добродушно и ненавязчиво зовут выбраться из квартиры сегодня, в конце концов у меня есть повод. звонок от мирона - я не отвечаю, но пишу в чат время и место, предлагаю пропустить несколько шотов - мне это пиздец как нужно сейчас. несколько сообщений от малознакомых мне людей, от знакомых, от девочек которые работают на первом этаже - и в череде несвойственной активности моего телефона нет ничего от тебя. ты скрыла от меня и статус онлайн, предательское приложение не говорит когда ты была в сети в последний раз, мое последнее сообщение прочитано и оставлено без ответа. все обещания, планы, все желания - все они до последнего рассыпались внутри меня гроздьями потухших звезд. на небо им уже не попасть, поэтому все упали и гаснут поочередно, потушенные алкоголем, мерзким привкусом табака и собственной гордостью, которую глотаю раз за разом, позволяя ей царапать горло, душить, лишать меня воздуха, сжимая легкие до боли и до асфиксии. я заслужил этого. за каждый раз когда пытался сделать тебе больнее, за каждую мою попытку доказать тебе что ты меня не заденешь, за все слова, которые ломали, царапали, крошили тебя, сжигали дотла и не давали тебе выбраться из объятий жгучей обиды. я заслужил это за все свое вранье, за то, что ты готова была подставить себя под пули ради меня, а я держал в руках чертов пистолет и за то, что ты верила, а я рвал все тонкие нити, которые ты пыталась сплести между нами. мы сломаны, ева; мы дефектные, мы раскрошенные и разрушенные - как мы можем излечить друг друга, если оба болеем тем, от чего нет лекарства? за все те обещания что нарушил, за все те слова, которые оказались лишь пустым звуком, за то, что лишь испортил твою жизнь - я шел на дно и зацепился за твою ладонь. не в поисках спасения, а чтобы утянуть тебя за собой, чтобы не тонуть в одиночестве во всем том, что убивает меня изо дня в день. и особенно за то, что называл это все любовью. веришь? последние дни я только и делаю что пытаюсь убедить себя в том, что нихера я тебя не любил, что я не способен на это чувство, что я не запал на тебя так сильно, что все что было до - казалось лишь пустым звуком, потому что сердце по-настоящему начало биться только рядом с тобой. не получилось. не получилось поверить, не получилось доказать, потому что аксиомой в этой ситуации является лишь глупый факт того, что я любил. люблю до сих пор. когда листаю совместные фотки. когда захожу в наш личный чат и поднимаюсь все выше и выше к тем дням, когда все еще было хорошо, когда я писал тебе о своих чувствах и ты отвечала мне тем же. когда пытаюсь вспомнить твой голос, твой запах, твой вкус и какими были твои прикосновения. когда заснуть не могу посреди ночи, потому что тебя нет рядом - веришь? мы жили вместе почти месяц и я привык. так привык к тому, что я просыпаюсь с тобой, засыпаю рядом, что провожу с тобой все свои вечера и что под конец каждого дня ты возвращаешься ко мне. я привык к тем дням, когда твоя племянница рисовала что-то сидя за кухонным столом в моей квартире, а ты всегда вешала ее рисунки на холодильник и оставляла там - скажи, их ты тоже забрала когда ушла оттуда? скучаю по тому, как ты лениво целовала меня перед сном, как зарывалась лицом, как шептала о том что любишь, как заставляла чувствовать себя нужным тебе. все казалось таким правильным, словно каждый день своей жизни я только и ждал встречу с тобой - словно жизнь разделилась на очевидное до и после. до тебя было паршиво. после тебя стало спокойно. ты унимала все бури, все штормы сводила на нет, ты целовала под дождем и отгоняла подальше плохие сны. паршивее всего то, что я не думал что все закончится так. не думал что возвращаясь в москву после нашего небольшого отпуска - все пойдет по наклонной настолько стремительно, что не останется больше ничего. только осколки, вдребезги разбитые чувства и абсолютное разочарование. паршивее всего то, что я не думал что все это приведет нас к тому, что мы даже точку толком не поставим. не поговорим, не встретимся, не увидимся - в переписке упрекнем друг друга, снова попытаемся задеть и снова сделаем это, а потом оборвем все. я больше не буду торопиться возвращаться домой, потому что знаю - тебя там больше нет. ты собрала все вещи, ты забрала абсолютно все, что могла бы там оставить и уехала. бросила дубликат ключей в почтовый ящик - чтобы не было больше соблазна вернуться. ты ушла не только из моей квартиры, но и из моей жизни. три месяца назад мы говорили о том, как будем праздновать мой день рождения только вдвоем, а сегодня ты даже не поздравила. скажи - ты набирала сообщение хотя бы раз, чтобы потом стереть? скажи, ты набросала поздравление в заметках, но так и не решилась отправить? скажи, ева, сколько раз ты держала телефон в руках, но так и не набралась смелости позвонить? я думал все будет иначе, веришь? но тот вечер я провел в каком-то лондонском баре - его посоветовал кто-то из парней, - и я нажрался в хлам. выпил столько, что потом блевал остаток ночи, в надежде что выскребу из себя и чувства, и тоску по тебе, и все мысли до последней. я не смог посмотреть в сторону ни одной девчонки - все они были не тобой, а я искал только твой взгляд, потому что пьяный мозг твердил что я могу тебя увидеть. я не хотел останавливаться, боялся протрезветь и набрать тебя во втором часу ночи. я дошел домой к четырем утра, проторчал минут двадцать прислонившись ко входной двери. я хотел провести этот ебаный день с тобой. а теперь я не могу даже услышать твой голос. я хотел чтобы были только мы вдвоем, а той ночью, даже в компании друзей, моим единственным спутником стало мое одиночество. внутри никак не станет пусто. а ты никак не покинешь мои мысли. скажи - как часто ты не спала по ночам, потому что всю чертову ночь до самого рассвета, я не переставал думать о тебе и ты это знала?

под странную музыку вой - я получал от тебя все, что хотел; ты мечтала быть только со мной, а я мечтал быть только на высоте
( я не думал ни о чём в те январские дни когда мы с тобой были вдвоём. ты за мной шла навстречу судьбе, словно животное на водопой. )
но тебя больше нет и не будет никогда. я скучаю по тебе (так сильно), милая моя

[indent] я соврал себе, слепо убедил и также наивно поверил что смогу все исправить, когда возвращался в москву. я был уверен что смогу заявиться на порог твоего дома, что вытащу из себя щипцами всю правду и все свои сожаления и брошу тебе их под ноги - хочешь раздави, хочешь собери меня снова воедино. я готов был звонить твоей сестре и просить дать мне твой новый адрес - я был уверен, ты зое не рассказала о том, каким козлом я оказался на самом деле. я готов был весь остаток ночи проторчать под твоей дверью, шепотом прося дать мне еще один шанс - а потом я не нашел в себе храбрости написать тебе в тот вечер, когда обнаружил насколько опустела моя квартира без тебя. веришь? в ней остался твой запах. въелся в простыни, в занавески, в мою собственную домашнюю одежду: той ночью мне казалось что ты не ушла. я написал тебе на следующий день и ты ответила. ты не пыталась меня избегать, игнорировать, блокировать - и ты согласилась встретиться со мной в свой день рождения. помнишь ты говорила что я не успею? не приеду, не буду рядом - это единственное обещание которое я сумел сдержать. а оказавшись рядом с тобой - между словами что-то шевелилось в горле, будто бы пробуя на вкус голосовые связки, примеряя интонации. я открывал рот, чтобы сказать что-то важное, но не находил в своих словах ни смысла, ни голоса. мысли были громкими, они путались, царапались, разъедали. каждое сказанное предложение оставляло горькое послевкусие, застревало в глотке комом, от которого я никак не мог избавиться и резал, размачивая острие ножа моей собственной слабостью. разве мои извинения имели хоть какое-то значение? разве мои сожаления могли исправить всю ту боль, которую я тебе причинил? разве твои рубцы затянулись, а шрамы исчезли, когда я сказал что я скучаю? ты держалась на расстоянии, поджимала губы, даже не смотрела на меня большую часть времени - скажи, это потому что внутри тебя тоже что-то скулило? это потому что ты тоже тосковала, тоже нуждалась, тоже не хотела слушать здравый смысл, который предупреждал бежать от меня подальше? но в тебе что-то изменилось. ты не доверяла и больше не хотела. ты ставила под сомнение каждое мое слово, ты не торопилась заполнять паузы и не позволила отвезти тебя домой в тот вечер. ты села в салон прогретого такси, вместо того, чтобы так правильно, забраться на переднее сидение моей тачки. чтобы покататься по городу, слушая твои любимые треки, чтобы оставить глубокий и жадный поцелуй на твоих губах, когда ты выйдешь из машины. чтобы после этого написать тебе о том, как сильно я тебя люблю. знаешь что оказалось хуевее всего? что ты тянулась ко мне из привычки. или мне так казалось? потому что на самом деле ты ходила на свидания с другим, пыталась построить нормальные, новые отношения, пыталась выкорчевать меня как болячку, от которой нужно избавиться с корнем, чтобы больше не возвращалась и не распространялась миазмами и раковыми клетками. а я не был слеп и понимал, прекрасно понимал в чем дело - у меня не было абсолютно никакого права ревновать, но я сгорал изнутри блядской злостью, потому что не хотел тебя отдавать, не хотел тебя терять, не хотел отпускать - пусть ты больше не была моей, а я ни на секунду не переставал тебе принадлежать. странное ощущение собственного бессилия, когда ты отказывалась от планов со мной, в угоду другому. когда я так хотел сделать все, чтобы ты перестала искать спасение от меня - тебе достаточно было просто сказать, что больше не любишь. проблема лишь в том, что я не знал если смогу тебе поверить. все мои жесты больше походили на слащавое отчаяние. спуститься к тебе ради возможности пообедать вместе; писать тебе одно сообщение за другим, лишь бы ты ответила; снова и снова предлагая тебе провести вечер вместе - и мне было плевать что ты не поверишь, когда я в очередной раз скажу тебе о своих чувствах. кирилл спрашивал о том, что я собираюсь делать, а я лишь прокручивал в голове твои слова и неуверенно пожимал плечами, потому что совершенно не знал как мне тебя вернуть. неужели ты не поняла, ева, что песня которую я написал - что она о тебе? неужели ты не вслушалась в слова и не уловила в них мою любовь к тебе? неужели ты не чувствовала то же что и я, каждый раз, когда снова пересекалась со мной глазами, когда слышала мой голос, когда позволяла мне тебя коснуться - неужели не нуждалась во мне также сильно, как в тебе нуждался я? я не спал так много ночей, я выкурил так много сигарет и столько раз пытался убежать от собственных, до одури мучительных размышлений, веришь? и я чувствовал себя кретином, когда понял, что на свидания ты гоняешь с артемом - с моим другом, с которым я тебя познакомил какие-то четыре месяца тому назад. я чувствовал такую злость, она кипела внутри меня, плавила мои кости и разрушала меня без остатка. я ощущал как ненависть течет по венам, как ревность венозной кровью циркулирует по моему телу и кормит изголодавшееся сердце. блять, я так злился; я презирал его каждой клеточкой всего моего естества; я с таким трудом держался чтобы не испортить все окончательно, потому что ты считала его хорошим. это было очевидно, правда? ты таскала ему обеды, улыбалась когда вы пересекались взглядами, ты отвечала на его сообщения при мне, словно верила, что я позволю тебе быть с другим - такой херовый выбор слов, но разве ты можешь быть не моей, ева? я записал тебе флешку с песнями, которые ассоциируются с тобой (читай - с нами), я не спал почти всю ночь - тебе не обязательно знать, что это не первая моя такая ночь, - потому что не смог бы сомкнуть глаза, зная что очередной свой вечер ты проведешь с ним. что отпросишься с работы, что торопливо приедешь домой, чтобы выбрать что-то из шкафа и нарисовать свои стрелки - ведь ты когда-то делала это для меня, а сейчас стараешься для другого. я никогда до этого не испытывал такого презрения. я никогда до этого не думал, что я умею так ненавидеть. я никогда до этого не думал, что ревность может быть такой - болезненной, горькой, мучительной, предельно терпкой, потому что она оставляла до безобразия мерзкий привкус и на кончике моего языка, и на самой поверхности кровящего сердца - оно было твоим, нахуя ты мне его вернула, ева?

[indent] все это было таким глупым, разве нет? ведь мы оба оставались такими очевидными. я не переставал открыто проявлять свою слабость к тебе, я напирал, я лез, я настаивал - а ты мне позволяла. и ты позволяла и самой себе - вестись на мои провокации, принимать мою заботу, таскать мне обеды и улыбаться так, словно все что было уже правда не имеет никакого значения, словно у нас все еще будет хорошо - а на деле мы были на самой грани перед пастью огромной пропасти. только вот были мы по разным ее сторонам. и если кто-то из нас бы прыгнул - другой бы не поймал. на самом деле я был тебе благодарен: ты не пыталась скрыть, ты не врала и не пряталась - ты ставила меня перед фактом, натягивала блядскую черту до предела, словно надеялась что я все обрублю - а я не мог. лишь твои руки брал в свои и целовал медленно, ласково, губами касаясь костяшек, потому что это все не имело для меня никакого значения. наверное, я чувствовал отчаяние - когда ты говорила что идешь с ним на свидание, когда отказалась от всех моих предложений в угоду своим планам, когда делала вид - так старательно, - что мы можем быть друзьями. господи, малыш, какие из нас друзья? я ведь все еще люблю тебя так сильно - и знаю что ты тоже. вижу, чувствую, понимаю. я думал что смогу отвлечься, знаешь? когда предлагал кириллу выйти куда-то после работы - он прекрасно понимал причину и повод, поэтому вопросов не задавал, коротко промычав что-то в ответ согласился, даже если знал заранее - также как знал и я, - нихера у меня не получится отвлечься. и правда не вышло. я пишу тебе одно сообщение за другим, даже если ты возненавидишь. я снова и снова открываю чат с тобой, снова и снова скидываю что-то глупое, неважное, ненужное, лишь бы мое имя высветилось на экране твоего телефона, лишь бы ты зацепилась взглядом, лишь бы твое сердце, непроизвольно, пропустило удар. по привычке, потому что снова подумаешь обо мне. лишь бы я занимал и сегодня все твои мысли - все что угодно, но только не он. как паршиво, правда? мне следовало бы тебя отпустить - но я не могу, не хочу и я не в силах подавить свой собственный, нездоровый эгоизм. думать о тебе, о том что ты сейчас с другим, о том что предпочла его - становится невыносимо и я стараюсь отделаться от этих мыслей. только они непреклонны. лезут в подкорку мозга, пробираются глубже, рисуют четкие картинки, от которых становится тошно - что если ты его поцелуешь сегодня? что если позовешь к себе? что если его ладонь окажется на твоем бедре, когда ты сядешь в его машину? что если его губы оставят поцелуи на твоей шее, местами куда более настойчиво, размазывая следы? что если ты позволишь ему большее? блять, ты даже не представляешь как меня воротит - потому что ты не можешь принадлежать другому, ева. потому что только мои губы могут тебя целовать. только мои пальцы могут касаться. только мой шепот у твоего уха может пускать мурашки по твоей вечно-холодной коже. только мои движения могут срывать твои подавленные стоны и только подо мной ты можешь размякнуть, ощущая острое желание, что формирует ком где-то в самом низу живота. ты не читаешь мои сообщения, не отвечаешь - но я чертовски надеюсь что видишь. я поворачиваю телефон экраном вниз и оставляю его на столе, снова фокусируя все свое внимание на кирилле: он не раздражается отсутствием моей концентрации, относится с пониманием, пока допивает остатки своего пива и вначале листает инсту твоей сестры - потому что загорелся идеей потенциального знакомства; а потом переключает свое внимание на небольшой телевизор в углу бара. транслируют какой-то футбольный матч, который не представляет абсолютно никакого интереса - но это куда увлекательнее чем абсолютное отсутствие беседы со мной. периодически мы все же о чем-то говорим, но каждый раз я все равно отвлекаюсь на телефон - ты иногда отвечаешь, просишь чтобы я перестал, говоришь что чувствуешь себя неловко, а это лишь сильнее распаляет во мне чертово желание продолжить. я так хочу, чтобы он знал что это я тебе пишу. чтобы он знал что я все еще присутствую в твоей жизни. что наше расставание нихера не значит. хочу, чтобы чувствовал дискомфорт, чтобы злился, чтобы сминал край сраной салфетки, когда на экране твоего телефона снова появится мое имя - скажи, ты переименовала? или рядом все еще красуется красное сердце? расскажи мне, ева, ты правда злишься, или на самом деле понимаешь что движет мною и на поводу каких своих инстинктов я сегодня нахожусь? — знаешь, артем тот еще козлина, — кирилл отрывает свой взгляд от телевизора и откидывается на спинку своего жутко неудобного стула, жестом призывая официанта чтобы заказать еще по бокалу пива, — я бы на твоем месте писал бы еще больше сообщений. или пошел бы в тот ресторан, хотя думаю ева не оценит. — я коротко усмехаюсь, потому что ты бы точно разозлилась на меня еще сильнее, а мне, поверь, так не хочется снова с тобой ругаться. — собираешься что-то делать? — вопрос скорее чисто для галочки, потому что я только и делаю что думаю о том, что я вообще могу сделать в этой ситуации. — да, думаю что хочу поехать к ней. не знаю насколько она захочет меня видеть, но я не смогу заснуть если не сделаю этого. — на самом деле, веришь? я бы не простил себе, если бы хотя бы не попытался.

[indent] я прижимаюсь спиной к двери твоего подъезда. тонкая ткань белой рубашки пропускает холод, но это не имеет абсолютно никакого значения. ты пишешь сообщения из машины, упрекаешь меня в моей настойчивости и навязчивости, говоришь что я испортил тебе свидание - винишь, а я считаю это чертовым успехом. прохладный ветер пробирается за ворот, рукава рубашки закатаны и руки медленно покрываются мурашками - я не обращаю на это никакого внимания, продолжаю строчить тебе сообщения, а потом ты замечаешь мою машину и спрашиваешь. а я подтверждаю что жду. и что уходить не собираюсь. я прячу телефон в задний карман штанов, а из второго достаю мятую пачку сигарет. осталась последняя, поэтому я поджигаю ее торопливо, а потом затягиваюсь - выпускаю дым ровно в тот момент, когда вижу как его машина останавливается чуть поодаль, не доезжая до твоего подъезда. не хочешь чтобы он меня заметил, верно? потому что сама ты уже меня увидела. еще несколько затяжек, чувствую как дым оседает в легких, как табак прожигает гортань, горечь растекается медленно и неторопливо, а потом ты хлопаешь дверью и медленно направляешься в мою сторону. под блеклым светом редких фонарей тебя почти не видно, но с каждым твоим шагом твой силуэт обретает очертания, до тех пор, пока ты не останавливаешься в нескольких шагах от меня. я затягиваюсь еще раз, слышу как сигарета тлеет под моими движениями, краем глаза наблюдаю как его машина удаляется из вида и исчезает и коротко усмехаюсь, когда слышу одно лишь уведомление на твоем телефоне. поблагодарил за вечер, сказал что хорошо провел время, спросил если хочешь пообедать с ним еще и завтра? перед тем как пойдете в кино - кажется это были ваши планы. ты смотришь на меня, глазами обводишь, останавливаешься на оголенных руках, но не говоришь ничего - а я докуриваю, прежде чем бросить окурок прямиком себе под ноги и потушить наступив на него, а потом прячу руки в карманах штанов. хочется совсем другого - подойти вплотную, прижаться к тебе, вдохнуть твой запах, поцеловать - жадно, голодно, крепко, потому что я пиздец истосковался. но не здесь, ладно? — хочешь спросить что я тут делаю, да? — сколько ты минут мне дала для того, чтобы объясниться? — послушай, ева, во-первых я хочу извиниться. за все, что сказал. за то, что сделал тебе больно. за то, что задел, обидел. мне правда жаль. — ты не прерываешь, просто продолжаешь смотреть на меня, скрещиваешь руки на груди после порыва прохладного ветра, — во-вторых я хочу все исправить. я не могу смотреть как ты ходишь на свидания с другим, понимаешь? хочу чтобы ты ходила со мной. — звучит так глупо, несвязно, рвано - поверишь если я скажу что я не подготовил речь? не придумал что сказать? что слова сейчас все путаются, мешаются, не слушаются? я отрываюсь от двери подъезда ровно в тот момент, когда слышу по другую сторону чьи-то шаги и она отпирается - на улицу выходит какой-то твой сосед вместе с собакой, бормочет себе что-то под нос и удаляется, а я цепляю дверь, — пойдем внутрь? здесь не удобно говорить. — кивком приглашаю тебя пройти внутрь и ты послушно входишь в подъезд, ты направляешься в сторону лифта и нажимаешь на кнопку - двери открывается моментально. предельно тесно, неловко, я продолжаю смотреть на тебя настойчиво, и стоит только дверям закрыться за нашими спинами, ты поднимаешь глаза на меня. и этого достаточно. блять, этого достаточно чтобы положил руку на твою щеку, легким жестом призывая тебя приподнять подбородок, я глажу кожу и смотрю, смотрю, смотрю, — мне так не нравится видеть тебя с другим. — просто признание, которое выскальзывает так легко, пока я наклоняюсь вперед и оставляю поцелуй на твоих губах. пробный, короткий, нежный. а потом еще один, чуть более длительный, прежде чем мы доезжаем до нужного этажа и двери открываются. я отпускаю тебя, позволяю тебе выйти первой - ты дышишь тяжелее, я слышу, - а потом иду за тобой. я снова прячу руки в карманах, слежу за каждым твоим движением. внутри твоей квартиры тепло, просторно, уютно - я мягко улыбаюсь. так было и у меня, когда ты жила со мной. и я не позволяю тебе отойти. — ты такая красивая. — я снова наклоняюсь вперед и снова целую. более настойчиво, сильнее, на этот раз задерживаюсь, не тороплюсь отпускать, пальцами зарываясь в твои волосы. блять, ты даже не представляешь как я скучал, как нуждался в этом, как мне не хватало тебя. — я хочу все вернуть, ева. — горячий шепот обжигает твою кожу, ты не противишься ничему и позволяешь мне касаться, прижимать тебя к себе, позволяешь мне припечатать тебя мягко к стене - моя правая ладонь на твоей спине, защищая от грубой поверхности; левая на твоей шее, гладит, ласкает, под подушечками чувствую твое учащенное сердцебиение. — не хочу чтобы он тебя целовал. — губы мажут по твоей щеке, я оставляю пару поцелуев ниже, спускаются к шее, а потом поднимаются и я снова целую твои губы. коротко, потому что времени в обрез, да? надеюсь я смог тебя убедить? — хочу чтобы только я мог это делать. — и я поддаюсь вперед, целую по-настоящему, настойчиво размыкаю твои губы языком прежде чем ты отреагируешь и ответишь, сминаю, облизываю, кусаю и целую снова. делай что угодно, ева, но не отталкивай. не прогоняй. не говори что больше не любишь. не ври мне о том, что мы не можем быть вместе.
потому что я не хочу чтобы ты была с другим. не хочу, чтобы ты переставала быть моей.
— не ходи с ним больше на свидания.